— Где, черт возьми, твой противогаз? — зарычал он на меня.

— Должно быть, забыл в грузовике. — Я пожал плечами, наблюдая, как его глаза вспыхнули яростью, и отчасти надеясь, что он ударит меня снова. Зверь во мне отчаянно жаждал крови и боли сегодня вечером, и эта небольшая потасовка с потерявшими сознание мужчинами у наших ног даже не разожгло мой аппетит.

Сэйнт на мгновение задумался, хочет ли он затевать этот спор. У нас было так каждый раз, когда мы охотились за нашей девушкой, а он еще не выиграл, так что он должен был знать, что это пустая трата времени. Я уже подхватил вирус «Аид» и выжил; возможно, это было чертовски неприятно и сделало меня слабым как собака, но это дало мне преимущество в том, что теперь у меня иммунитет. Хотя Сэйнту нравилось подшучивать над возможностью того, что мой иммунитет не так уж велик. Но, как я уже сказал ему, мне было насрать, и я не носил эту гребаную маску. Это слишком сильно напомнило мне маску-череп, которую мне пришлось надеть в «Ройом Д'Элит», и то, что я там натворил. Теперь, когда нам пришлось отложить нашу вендетту против них в сторону, у меня не было никакого желания жить в этих воспоминаниях.

Сэйнт, казалось, понял, что спорить со мной по этому поводу бессмысленно, тем более что я все равно не мог пойти и забрать эту штуку сейчас, поэтому он отбросил это с резким раздраженным вздохом.

— Если ты испортишь наши шансы на ее спасение, я лично всажу тебе пулю в череп, ты, неандерталец, — прошипел он, выпрямляясь.

— Не беспокойся об этом, дорогой, — сказал я, делая шаг вперед и гася каблуком сигарету, которая все еще тлела на земле. — Если нам не удастся спасти ее, я сделаю это сам.

Сэйнт заглянул глубоко в мои глаза, прочитав правду в этом утверждении для себя и одобрительно хмыкнув. Без Татум меня больше не было. Черт, я не думал, что кто-то из нас хотел бы представить себе существование без нее. Так что мне было нетрудно понять, что я скорее проглочу пулю, чем останусь в этой жизни без нее.

Это не было самоубийством. Просто я был реалистом.

Кроме того, я не собирался выполнять это обещание, потому что мы вернем ее, черт возьми. Сегодня вечером.

— Твое вспыльчивое поведение может испортить все дело, — предупредил Сэйнт. — Тебе нужно помнить, что весь мир не вращается вокруг тебя и твоих эмоций. — Он произнес это последнее слово так, словно оно было непристойным, и я зарычал на него, подходя ближе, позволяя ему увидеть каждый темный уголок моей души, скрывающийся в моих глазах.

— К черту этот мир. Мне все равно. Без нее в нем все равно нет ничего, что стоило бы спасать. Мне насрать, правильно ли это, благородно ли или этично. Моя любовь к ней — это не что-то из вышеперечисленного. Она темная, извращенная, опасная и неудержимая. Так что, если спасти ее — значит позволить всему остальному миру сгореть, тогда передай мне гребаные спички, и я достану бензин. Потому что в этой вселенной нет ничего, чем я не готов пожертвовать, чтобы вернуть мою девочку.

— Неправильно, — прорычал Сэйнт, его темные глаза пригвоздили меня к месту, как будто он всерьез думал, что у него есть хоть какой-то шанс остановить меня сейчас.

— Мне все равно, что ты можешь сказать по этому поводу. Я собираюсь…

— Ты снова назвал ее своей девочкой, — прорычал он, обрывая меня таким ядовитым взглядом, что он практически обжег меня на месте. — Она не твоя. Она наша.

— Он чертовски прав, — согласился Блейк, каждый лучик света, который обычно сиял в нем, полностью сменился тьмой, когда монстры внутри нас поднялись на поверхность нашей кожи и в воздухе запахло кровью.

Расплатой за то, что ее забрали у нас, была бы смерть.

— Тогда какого черта мы все еще стоим здесь? — Потребовал Монро, его ярость была написана в каждом дюйме его позы, когда мышцы напряглись. — Пора пойти и сжечь весь мир дотла ради нее.

Остальные из нас согласились без слов, следуя за ним обратно вверх по темной лестнице с намерением сделать именно это. Я бы разнес это место по кирпичикам, если бы пришлось, но в одном я был уверен наверняка: я не уйду отсюда без Татум Риверс рядом со мной.

Еще немного, детка. Твои монстры придут за тобой. И мы не остановимся, пока ты снова не окажешься в безопасности в наших объятиях.

Монро поднялся по лестнице со всей грацией буйвола на шпильках, и я раздраженно зарычал, протиснувшись мимо него и взяв инициативу на себя. Честно говоря, это было похоже на то, что он пытался производить шум своими топающими шагами.

— Гребаный страдалец манией величия, — пробормотал Монро себе под нос, но я не удостоил его реакцией.

Насколько я понимал, он был прав, и это не было оскорблением. Власть — это все, что имело значение в моей жизни, и если он еще не понял этого, то ему пора бы уже стать повнимательней. Ну, власть и моя Сирена. Но мои чувства к ней не поддавались никакой логике, и я отказывался от попыток проанализировать их. Мне просто нужно было признать, что я был безнадежно очарован ею, и принять это, потому что я, конечно же, не собирался пытаться отпустить ее. Моя зависимость от нее могла бы стать моим падением, но если бы я собирался сгореть по какой-либо причине, то я бы с радостью сделал это ради нее.

— Старайся ступать бесшумно, — прошипел я в ответ Монро. — Если Киан может справиться с этим, то нет причин, по которым ты не можешь.

Киан мрачно усмехнулся, что на самом деле было больше похоже на автоматическую реакцию на мои слова, чем на настоящий смех, но я знал, почему он не испытывал никакой настоящей радости, и не собирался указывать на это.

— Пятый этаж? — Подтвердил Блейк, когда мы поспешили вверх по темной лестнице, и он встал слева от меня. Противогаз, который он носил, немного искажал тон его голоса, но это было лучшее, что можно купить за деньги, и я сомневался, что кто-то из остальных вообще заметил разницу. Но у меня был слух музыканта — к большому неудовольствию моего отца, — и изменение высоты звука привело меня в замешательство.

— Там они держат подопытных для медицинских тестов, так что, если только они не изменили полностью планировку здания за то время, которое потребовалось нам, чтобы добраться сюда, то да, — сказал я бесстрастно.

— Вау, что заползло тебе в задницу и умерло? — пробормотал он, и я стиснул челюсти, борясь с желанием наброситься на него.

Мы все были на взводе, каждый из нас просто пытался найти способ сохранить силу в это неопределенное время и сделать все возможное, чтобы вернуть нашу девочку. Его детские комментарии были для него способом справиться с ситуацией, и какими бы раздражающими они мне ни казались, я был просто рад, что он не вернулся к привычке напиваться и гнаться за выбросами адреналина. На самом деле, Блейк был совершенно целеустремлен в своей решимости вернуть Татум в наши объятия. Он был рядом со мной днем и ночью, пока я использовал все свои связи и тактику, чтобы покопаться в бизнесе моего отца и «Серенити Фармасьютикалс» в погоне за ней, безмолвно выполняя любое задание, о котором я просил его, чтобы ускорить процесс. Так что я мог позволить ему странную, неудачно подобранную, невеселую шутку.

Мы быстро поднялись по лестнице и остановились на верхнем этаже, когда я прижался ухом к двери, прислушиваясь к любым признакам движения за ней.

Киан достал из-за пояса пистолет, и Монро тоже вытащил свой. До сих пор нам удавалось проводить эти рейды, никого не убивая, исключительно для того, чтобы не привлекать внимания к расследованиям «ограблений» и держать полицию подальше от наших задниц. Но чем в больше мест мы вламывались, тем выше становилась безопасность новых целей. Они, конечно, не знали, что мы разыскиваем нашу девочку, но истории о бандах, врывающихся в медицинские исследовательские центры и частные больницы по всему городу, чтобы украсть лекарства, помогли им повысить уровень безопасности.